Минамото-но Ёсииэ

Самурай величайшей храбрости

Садато сражался и зарубил несколько человек. Воины Ёриёси ранили его алебардами, затем шестеро из них положили его на большой щит и принесли к командующему. Он был более шести футов ростом, а талия была в обхвате не менее семи футов и четырех дюймов. У него было необычное лицо и белая кожа. Командующий обвинил его во многих преступлениях. Садато пытался перед смертью запугать его. Брат Садато Сигэто погиб. Но Мунэто удалось спрятаться в грязной яме и ускользнуть. У сына Садато, мальчика тринадцати лет по имени Тиё, было красивое лицо. Надев доспехи, он вышел из крепости и храбро сражался. Яростью и храбростью он напоминал своего деда. Командующий сжалился и хотел простить его. Но Норитакэ выступил вперед и сказал: "Господин, не забывайте, что, проявив жалость сейчас, вы можете навредить себе потом". Командующий кивнул в знак согласия, и Тиё погиб.
В самом замке пятьдесят или шестьдесят красивых женщин, прекрасно одетые, в ожерельях из золота и яшмы, рыдали в клубах дыма от горя. Их вывели и отдали воинам. Лишь жена Норито поступила по-другому: когда крепость была разрушена, она, держа на руках трехлетнего сына, сказала мужу: "Вас сейчас убьют. Я не смогу жить одна. Я хочу умереть прежде вас". И вместе с ребенком бросилась в пропасть. Это была женщина удивительного мужества.

Следующие два эпизода произошли уже после войны. Первый, описанный в "Кокон тёмон дзю" (разд. 338), повествует о великой славе Ёсииэ-воина и его образцовом отношении к Мунэто, одному из уцелевших братьев Абэ Садато.

Во время Двенадцатилетней войны Садато был убит. Но к Мунэто, сдавшемуся в плен, относились с рыцарской вежливостью. Утром и вечером он приходил к старшему сыну Ёриёси и Ёсииэ.
Однажды Ёсииэ отправился куда-то и взял с собой Мунэто. Хозяин и его друг были одеты в охотничьи костюмы, за плечами у них висели колчаны со стрелами. Проезжая по широкому полю, они увидели бегущую лисицу. Ёсииэ вытащил стрелу с двойным наконечником и погнался за ней. Он решил, что убивать лисицу было бы жестоко, поэтому и прицелился так, чтобы стрела пролетела между ее ушей. И действительно, стрела вонзилась в землю прямо перед лисицей. Бежать ей было некуда, и она упала на землю, прикинувшись мертвой.
Мунэто слез с лошади и поднял лисицу. "Стрела даже не коснулась ее, - сказал он, - но она умерла".
Ёсииэ взглянул на лисицу и сказал: "Она испугалась и упала в обморок. Я не хотел убивать ее и намеренно промахнулся. Скоро она очнется. Отпусти ее".
Когда Мунэто подобрал стрелу и подошел, Ёсииэ позволил ему положить ее в колчан.
Когда Мунэто подобрал стрелу и подошел, Ёсииэ позволил ему положить ее в колчан. Слуги Ёсииэ, увидившие это, испугались за хозяина: "О Небо, это было опасно. Конечно, Мунэто сдался, но чувство мести все еще живет в нем. Как наш господин мог позволить себе так раскрыться, разрешив Мунэто положить стрелу? Это было слишком рискованно. А если бы Мунэто в отчаянии решил нанести ему вред?"
Но Ёсииэ был человеком, почти равным божеству. Мунэто, со своей стороны, и не думал наносить предательский удар сзади. Оба они доверяли друг другу.
В другой раз Ёсииэ в сопровождении одного лишь Мунэто отправился к женщине. Дом у женщины был старый, глиняный забор осыпался, ворота накренились. Ёсииэ вошел через калитку у края навеса и встретил там женщину. Мунэто ждал снаружи, у средних ворот.
Шел пятый месяц. По небу, казалось, разлили тушь - таким оно было черным. Послышались раскаты грома, начался дождь. Мунэто почувствовал, что этой ночью должно что-то произойти. И тут он увидел грабителей. Выглядели они раздраженными. Прямо перед воротами они развели костер, и в свете пламени Мунэто насчитал их около тридцати. Он не знал, что делать, как вдруг откуда-то с лаем выскочила собака. Он вытащил стрелу хикимэ и выстрелил в нее. Собака завертелась на месте, воя и скуля. Спустя мгновение Мунэто пустил в собаку одну за одной еще несколько стрел.
"Кто там?" - позвал Ёсииэ.
"Мунэто, господин".
"Ты так быстро стреляешь. Хочешь удивить кого-нибудь?"
Услышав эти слова, грабители закричали: "О черт, да это господь Хатиман!" И бежали в полном испуге.

Потом Мунэто отправили в Иё, область на острове Сикоку, губернаторство над которой было даровано Ёриёси за заслуги в Первой Девятилетней войне. Затем его сослали в Дадзайфу, Кюсю, самый южный военный гарнизон того времени. Двор опасался иметь у себя под боком, рядом со столицей, "варвара эбису".
Следующий рассказ взят из "Кокон тёмон дзю" (разд. 337). Как мы помним, Ёсииэ, губернатор Муцу, занимал пост главнокомандующего.

После Двенадцатилетней войны, когда Ёсииэ отправился с визитом к господину Удзи и рассказ ему о битвах и сражениях, господин Масафуса¹, который тоже присутствовал и внимательно слушал, пробормотал: "Он, несомненно, талантливый и мудрый воин. Но он не знает, в чем состоит искусство войны".
Один из воинов Ёсииэ случайно услышал его слова и возмутился дерзостью Масафуса. Когда генерал Оэ вышел, воин передал Ёсииэ, что тот сказал про него.
Ёсииэ произнес: "Я думаю, что он прав". Затем он подошел к Масафуса, который садился в повозку, и поприветствовал его. Вскоре он стал учеником Масафуса и прилежно посещал все его занятия. Потом, во время войны Эйхо², осаждая замок Канадзава³, он увидел, как пролетевшая стая гусей начала спускаться на рисовое поле. Вдруг чем-то встревоженные птицы вновь стали подниматься вверх и в беспорядке полетели обратно. Командующему это показалось подозрительным. Держа лошадь за уздечку, он сказал: "Несколько лет назад генерал Оэ говорил мне: "Летящие гуси нарушают строй, когда видят спрятанных в засаде воинов". Должно быть, там укрылся враг".
И тогда он послал в тыл противнику отряд. Оставшуюся армию он разделил на несколько частей, и вскоре подозрительное место окружили с трех сторон. И действительно, там оказалось около трехсот всадников. Сражение между армиями было беспорядочным и долгим. Но, так как засаду обнаружили, командующий получил преимущество и, в конце концов, разгромил воинов Такэхира.
"Не запомни я урок генерала Оэ, - сказал после Ёсииэ, - я, наверное, проиграл бы битву".