Эйдзи Ёсикава

Десять меченосцев

Книга пятая. НЕБО

Мухи

Дорогу на Симосу на восточном берегу реки Сумида, в том месте, где ответвляется путь на Осю, перекрывали большие ворота. Там находилась укрепленная застава, свидетельство твердой власти Аоямы Таданари - нового градоначальника Эдо. Мусаси и Иори дожидались своей очереди. Три года назад войти и выйти из Эдо было несложно. С тех пор город заметно разросся, стало больше домов и меньше пустующих участков.
- Эй, ронин, подходи, твоя очередь!
Двое стражников в кожаных хакама тщательно обыскивали Мусаси, а третий тем временем задавал вопросы.
- По какому делу в столицу?
- В общем-то без особого дела.
- Без определенной цели?
- Я изучаю боевые искусства. Можно сказать, что мое дело - совершенствовать боевые качества самурая.
Стражник замолчал. Мусаси ухмыльнулся.
- Откуда родом?
- Деревня Миямото уезда Ёсино в провинции Мимасака.
- Кому ты служишь?
- У меня нет хозяина.
- Кто дает средства на странствия?
- Никто. Я рисую, вырезаю из дерева статуэтки и расплачиваюсь ими за еду и ночлег. Часто ночую в храмах. Иногда даю уроки фехтования. Этим и живу.
- Откуда следуешь?
- Последние два года я занимался земледелием в Хотэнгахаре в Симосе. Я не собирался посвятить всю жизнь крестьянскому труду, поэтому ушел из деревни.
- Есть где остановиться в Эдо? Запрещено пускать в город людей, которым негде жить в столице.
- Есть, - твердо ответил Мусаси, поняв, что допросу не будет конца, если говорить правду.
- Где?
- У Ягю Мунэнори, владетеля Тадзимы.
Стражник от изумления открыл рот.
Мусаси в душе похвалил себя за находчивость. Его не волновало возможное разоблачение. Он полагал, что в доме Ягю о нем слышали от Такуана. Если вдруг начнут дознание, то Ягю не станут отказываться от знакомства с ним. По случаю и сам Такуан может оказаться в Эдо. Он и представил бы Мусаси аристократическому дому. Конечно, прошло время вызова на поединок Сэкисюсая, но Мусаси по-прежнему мечтал сразиться с Мунэнори - наследником прославленного отца, хранителем стиля Ягю и военным наставником сёгуна.
Имя аристократа зачаровало стражей.
- Ну ладно, - дружелюбно проговорил стражник. - Не стал бы тебя беспокоить, знай, что ты вхож к Ягю. Видишь ли, по дорогам бродят разные самураи. Приходится быть начеку с ронинами. Служба, сам понимаешь.
После еще двух-трех незначительных вопросов, заданных скорее для порядка, стражник сопроводил Мусаси через ворота.
- Господин, - обратился Иори к Мусаси, - почему они так придираются к ронинам?
- Ловят лазутчиков.
- Кто же из них явится сюда в обличий ронина? Неужели здесь настолько глупые чиновники? Их дурацкие вопросы задержали нас, опоздали на переправу.
- Тихо, услышат. Ни о чем не беспокойся. Полюбуйся Фудзиямой, пока не придет следующая лодка. Отсюда гора хорошо видна.
- Подумаешь, из нашего дома тоже видно.
- Да, но здесь иной вид.
- Как это?
- Фудзияма никогда не бывает одинаковой, она меняется каждый день, каждый час.
- Мне она кажется неизменной.
- Ты просто не пригляделся. Она многолика в зависимости от времени года, погоды, места, откуда на нее смотришь. Каждый человек видит ее по-своему.
Не проявив интереса к горе, Иори подобрал плоскую гальку и ловко пустил ее по поверхности воды. Позабавившись, Иори подошел к Мусаси.
- Мы правда пойдем в дом Ягю?
- Надо подумать.
- Но вы же сказали страже?
- Да, я собирался к нему, но дело это непростое. Он ведь даймё.
- Он, похоже, очень важный господин, я тоже хочу стать таким.
- Важным?
- Да.
- Слишком низкая цель.
- Как это?
- Посмотри на Фудзияму.
- Не собираюсь походить на нее.
- Ты должен, никому не подражая, стать безмолвным неподвижным гигантом. Такими бывают горы. Не суетись в тщетной надежде удивить людей. Они начнут уважать тебя, если ты того достоин. Подлинное уважение ничем не купишь.
Слова Мусаси пролетели мимо ушей мальчика. Подошла лодка, и Иори побежал занимать место.
Река Сумида отличалась своенравием, была глубокой в одном месте, мелкой в другом, то узкой, то широкой. Во время прилива вода в ней мутнела, а в устье Сумида расширялась чуть ли не вдвое. На месте переправы река почти сливалась с морем.
Над головой синело небо, вода была прозрачной, и Иори отчетливо видел стайки рыбешек в глубине. На дне среди камней он заметил ржавый шлем. Его совсем не интересовал разговор за его спиной.
- И вы полагаете, что все обойдется при том, что творится?
- Сомневаюсь.
- Я тоже. Рано или поздно, но дело дойдет до драки. Не хотелось бы, конечно, новой смуты.
Остальные пассажиры молча смотрели на воду, показывая полное безразличие к разговору. Все боялись правительственных соглядатаев. Откровенные смельчаки рисковали жизнью, высказывая собственное мнение.
- Судя по тщательности проверок на заставах, мы, похоже, на пороге войны. Эти строгости введены недавно. Ходят слухи о лазутчиках из Осаки.
- А ограбление домов даймё? Власти помалкивают, ведь грабят тех, кто по долгу службы обязан поддерживать порядок.
- Вряд ли грабители пошли бы на такой риск. Это проделки лазутчиков. Ни один бандит не осмелится полезть в усадьбу даймё.
Пассажиры представляли как бы весь Эдо в миниатюре: возчики леса с опилками на одежде, две дешевые девицы из веселого квартала, вероятно приехавшие из Киото, три здоровенных парня с бычьими шеями, артель землекопов, роющих колодцы, две проститутки, заигрывавшие с мужчинами, монах - насельник храма и странствующий монах, ронин, подобный Мусаси.
Лодка причалила, пассажиры сошли на берег.
- Эй ты, ронин! Ты кое-что потерял, - окликнул Мусаси коренастый парень, протягивая ему парчовый мешочек, настолько старый и потертый, что от золотой нити осталось лишь воспоминание.
- Это не мое. Наверное, оставил кто-то из пассажиров.
- Мой! - схватил мешочек Иори, быстро засунув его за пазуху.
- Какой пострел! - возмутился парень. - Отдай! Сначала отвесь мне три поклона, а потом получишь мешочек. Не поклонишься, швырну тебя в реку.
Мусаси заступился за мальчика, сказав, что тот слишком мал.
- А ты кто такой? Брат? Хозяин? Как тебя зовут?
- Миямото Мусаси.
- Что? - уставился на Мусаси парень. - Будь внимательнее! - заметил он Иори.
Парень пошел прочь, но Мусаси удержал его:
- Извините, не уделите мне минуту?
Вежливость Мусаси застигла парня врасплох. Он резко обернулся, невольно сжав рукоять меча.
- В чем дело?
- Как вас зовут?
- Зачем это?
- Вы же узнали мое имя. Вежливость требует, чтобы и вы назвались.
- Я один из людей Хангавары, Дзюро.
- А теперь пошел вон! - подтолкнул его Мусаси.
- Я этого тебе не забуду! - убегая, крикнул парень.
- Трус! Надо было еще ему поддать, - сказал Иори, довольный, что за него расквитались.
По дороге в город Мусаси завел серьезный разговор.
- Иори, пойми, жизнь здесь совершенно отличается от деревенской. Там нашими соседями были лисы и белки, а здесь множество самых разных людей. Следи за своим поведением.
- Да, учитель.
- Земля становится раем, если люди живут дружно. У каждого человека есть плохие и хорошие качества. Случаются времена, когда верх берет дурная сторона человеческой натуры, и земля из рая превращается в ад. Понимаешь?
- Кажется, - ответил притихший Иори.
- Люди придумали хорошие манеры и этикет, которые не допускают проявления плохих сторон. Этикет укрепляет порядок в обществе, который является высшей заботой правителей страны. - Мусаси помолчал. - Твое поведение на пристани... Конечно, случай пустяковый, но твои манеры разозлили того человека. Ты огорчил меня.
- Да, господин.
- Не знаю, где мы с тобой остановимся, но в любом месте ты должен соблюдать правила и держаться вежливо.
Мальчик поклонился. Некоторое время они шли молча.
- Господин, не возьмете ли вы мой мешочек? Вдруг я его потеряю.
Взяв мешочек, Мусаси внимательно осмотрел его.
- Отец оставил его тебе?
- Да, господин. Я забрал его у настоятеля храма в начале года. Монах не взял ни песчинки. Возьмите себе немного.
- Спасибо. Я сохраню твой мешочек.
"Мальчик в отличие от меня практичен в жизни", - подумал Мусаси, сознавая свою беспомощность в денежных вопросах. Врожденная сметка ученика напомнила учителю о повседневных заботах людей. Мусаси тронуло доверие Иори. Мусаси хотелось сделать все возможное для развития способностей в мальчике.

- Где мы заночуем? - спросил Иори.
Город мальчику понравился, он с любопытством оглядывался по сторонам.
- Ой, сколько там лошадей! Верно, их продают. - Иори обрадовался коням, словно встретил старых друзей на чужбине.
Они дошли до квартала Бакуротё, где торговали лошадьми и было бесчисленное множество лавок и харчевен, набитых продавцами и покупателями, погонщиками, возницами. Люди толпились кучками, азартно торгуясь на всех наречиях. Говор Эдо выделялся резкостью и гортанностью звуков. Сквозь мешанину людей и лошадей решительно пробирался самурай. Он, похоже, высматривал хорошего коня.
- Одни клячи. Не предлагать же такое хозяину! - произнес он с недовольным видом.
Столкнувшись с Мусаси лицом к лицу, самурай отступил на шаг и, не веря своим глазам, воскликнул:
- Миямото Мусаси?!
Мусаси вгляделся в самурая и расплылся в дружеской улыбке, узнав Кимуру Сукэкуро. В замке Коягю они едва не скрестили мечи. Кимура искренне обрадовался неожиданной встрече.
- Не ожидал увидеть тебя здесь! Давно в Эдо?
= Только что пришел из Симосы, - ответил Мусаси. - Как здоровье вашего хозяина?
- Спасибо, но сам понимаешь, в возрасте Сэкисюсая... Сейчас я на службе у его светлости Мунэнори. Обязательно зайди к нам, я с удовольствием представлю тебя хозяину. Тебя ждет еще кое-что. - Сукэкуро многозначительно улыбнулся. - Бесценная вещь, которая принадлежит одному тебе. Ты должен прийти поскорее.
Мусаси не успел спросить, что это за ценность, как Сукэкуро, кивнув, быстро зашагал прочь. Слуга едва поспевал за ним.
В дешевых постоялых дворах Бакуротё останавливались в основном провинциальные торговцы лошадьми. Мусаси, экономя деньги, решил заночевать здесь. В гостинице, которую он выбрал, была большая конюшня, и комнаты для постояльцев походили на пристройки к конюшне. После суровой жизни в Хотэнгахаре захудалый постоялый двор почудился ему роскошным.
Вскоре мухи из конюшни одолели Мусаси. Хозяйка предложила сменить комнату.
- На втором этаже мух меньше, - успокоила она гостя.
В новой комнате не было спасения от солнца, и Мусаси разворчался на несносную жару. Всего несколько дней назад яркое солнце радовало бы его, поскольку оно требовалось рисовой рассаде и предвещало бы ясную погоду на следующий день. Когда мухи роились на потном теле работавшего в поле, он считал, что насекомые, как и он, занимаются своим делом - Мусаси воспринимал их таким же творением природы, как и себя. Переехав широкую реку и погрузившись в суету города, Мусаси находил жару изнуряющей, а мух невыносимыми.
Голод отвлек Мусаси от неприятных ощущений. Иори, судя по его лицу, тоже проголодался. Постояльцы в соседней комнате заказали большой горшок с тушеными овощами и сейчас, смеясь и громко переговариваясь, пили сакэ, закусывая аппетитно пахнувшей едой.
Хорошо бы отведать гречневой лапши! В деревне, чтобы поесть ее, крестьянину надо весной посеять гречиху, ухаживать за ней летом, сжать и обмолотить осенью, смолоть в муку зимой. В городе достаточно хлопнуть в ладоши.
- Иори, не заказать ли нам гречневой лапши?
- Здорово! - выпалил мальчик.
Хозяйка приняла заказ. Мусаси, прикрыв глаза от солнца, ждал еду. На противоположной стороне улицы он прочитал вывеску: "Полирую души. Дзусино Коскэ, мастер стиля Хонъами". Иори изумленно спросил:
- Как это "полирую души"?
- Думаю, что он полирует мечи, раз в надписи упоминается стиль Хонъами. Надо зайти в мастерскую и привести меч в порядок.
Лапшу не несли, и Мусаси решил вздремнуть. Он растянулся на циновке, но соседи расшумелись так, что он не выдержал.
- Иори, попроси соседей вести себя потише.
Комнаты разделяла фусума, но вместо того, чтобы раздвинуть перегородку, Иори пошел к соседям через коридор.
- Не шумите, мой учитель хочет спать, - сказал он разгулявшимся барышникам.
Шум мгновенно стих, и все злобно уставились на мальчика.
- Ты что-то сказал, креветка?
Прозвище не понравилось Иори.
- Мы перебрались наверх, чтобы избавиться от мух, - ответил он с вызовом, - а здесь вы орете, не даете отдохнуть.
- Сам явился или тебя послал твой учитель?
- Учитель.
- Тогда нечего тратить на тебя время, головастик. Передай хозяину, что Кумагоро из Титибу поговорит с ним попозже. А теперь исчезни!
Кумагоро был грубым верзилой, двое его дружков под стать ему. Взгляд у них был тяжелый, и Иори предпочел поскорее уйти.
Мусаси заснул. Мальчик тихо сел у окна.
Вскоре фусума отодвинулись, и в щелку заглянул один из барышников. Послышался хохот и оскорбительные замечания.
- Подумать только, ему мешают! Бродяга ронин! Вообразил, что хозяин гостиницы!
- Надо проучить его.
- Верно. Узнает, как командовать торговцами из Эдо!
- Словами его не проймешь. Стащим вниз и выльем на голову ведро конской мочи.
- Поручите это мне, - заговорил Кумагоро. - Если он не извинится в письменной форме, искупаем его в моче. Пейте сакэ, я скоро вернусь. - Самодовольно улыбаясь, Кумагоро затянул пояс кимоно.
Отодвинув фусума, Кумагоро ввалился в соседнюю комнату.
- Прошу прощения! - развязно сказал он.
Служанка только что принесла лапшу - шесть порций в лакированной коробке, и Мусаси не успел приступить к еде.
- Они идут! - прошептал Иори, в ужасе отодвигаясь в угол. Кумагоро уселся, скрестив ноги перед собой. Локти он упер в колени.
- Потом поешь. Не притворяйся, что не боишься меня. Отложи палочки! - со свирепой улыбкой сказал он.
Мусаси словно и не слышал Кумагоро. Помешав палочками лапшу, он начал есть.
На лбу Кумагоро вздулись вены.
- Отставь чашку! - гневно потребовал барышник.
- Кто вы? - вежливо осведомился Мусаси, продолжая есть.
- Не знаешь? В Бакуротё только глухие и немые не знают моего имени.
- Я туговат на ухо. Скажите все-таки, кто вы и откуда.
- Я Кумагоро из Титибу, лучший торговец лошадьми во всем Эдо. Дети при виде меня не могут даже плакать от страха.
- Вы, значит, продаете лошадей.
- Продаю, продаю самураям, учти, прежде чем задирать меня.
- Чем я задел вас?
- Послал этого хорька с замечанием, что шумим. Кто ты такой? Тебе тут не гостиница для даймё с тишиной и порядком. Мы, торговцы лошадьми, любим погулять вволю.
- Я убедился в этом.
- Зачем тогда помешал нашему веселью? Я требую извинения.
- Извинения?
- Да, в письменной форме. Напишешь на имя Кумагоро и его друзей. Иначе хорошенько тебя проучим в конюшне.
- Интересно вас послушать.
- А?
- Можно заслушаться.
- Не болтай! Мы получим извинение?
Кумагоро теперь не говорил, а рычал, его малиновый лоб в лучах вечернего солнца блестел от пота. Кимоно распахнулось, обнажив волосатую грудь. Обиженный Кумагоро вытащил из-за пояса кинжал.
- Не теряй время! Хватишь лиха, если не услышу ответа. Кумагоро воткнул кинжал в пол рядом с обеденным столиком.
- Как же мне тебе ответить? - спросил Мусаси, едва не рассмеявшись.
Палочками он подхватил черную соринку на лапше и выбросил ее в окно. Потом также молча выловил еще что-то черное. Кумагоро вытаращил глаза.
- Никакого спасения от них, - беззаботно проговорил Мусаси. - Иори, хорошенько вымой палочки.
Иори вышел. Кумагоро бесшумно удалился в свою комнату и шепотом рассказал приятелям про увиденное чудо. Он сначала принял черные точки за мусор, но потом понял, что это живые мухи, которых Мусаси ловил на лету палочками. Барышники быстро собрались и покинули гостиницу. Воцарилась тишина.
- Так-то лучше, - сказал Мусаси мальчику. Они рассмеялись, переглянувшись.
Стемнело, над крышей "полировщика душ" светила луна. Мусаси встал, поправил кимоно и сказал:
- Надо заняться мечом.
Он шел к выходу, когда хозяйка гостиницы встретила его на лестнице со словами:
- Вам письмо.
Мусаси удивился, что кто-то узнал его адрес.
- Посыльный здесь? - спросил он.
- Нет, он сразу ушел.
На внешней стороне письма стоял единственный иероглиф "Сукэ". Мусаси понял, что это сокращение от имени Кимуры Сукэкуро. Мусаси прочитал: "Я сообщил господину Мунэнори, что видел тебя утром. Он обрадовался, услышав о тебе. Он интересуется, когда ты придешь к нам".
Мусаси спустился вниз и попросил у слуги кисть и тушь. Примостившись в уголке, он написал на оборотной стороне письма: "С удовольствием нанесу визит господину Мунэнори в любое время, когда он соизволит провести со мной поединок. У меня, воина, нет других причин для визита в его дом".
Мусаси поставил подпись "Масана" - свое официальное имя, которым пользовался крайне редко.
- Иори! - позвал Мусаси. - Есть поручение.
- Да, господин!
- Отнеси письмо господину Ягю Мунэнори.
- Слушаюсь, господин!
По словам хозяйки гостиницы, любой в Эдо знал, где живет Мунэнори, но она все-таки подробно объяснила дорогу:
- Иди прямо по главной улице до пересечения с большой дорогой, сверни на нее и иди до моста Нихонбаси. Потом сверни влево к реке и иди до квартала Кобикитё. Там каждый покажет дом Мунэнори.
- Спасибо, надеюсь, я найду его, - ответил Иори, уже надевший сандалии. Он обрадовался поручению, особенно потому, что дело касалось важного даймё. Стемнело, но он решительно вышел на улицу и скрылся за углом. Глядя ему вслед, Мусаси подумал: "Мальчик слишком самоуверен. Это может ему повредить".