Минамото-но Ёсииэ

Самурай величайшей храбрости

Однажды, когда господин Сиракава спал, на него напал дух. Ему сказали, чтобы избавиться от духа, нужно положить на подушку оружие. Тогда Сиракава вызвал Ёсииэ. Ёсииэ сразу же предложил ему свой лук, сделанный из особого дерева и покрытый черным лаком. Как только господин Сиракава положил этот лук на подушку, дух перестал досаждать ему.
Потрясенный, он спросил Ёсииэ, не пользовался ли тот луком во время Двенадцатилетней войны. Ёсииэ ответил, что не помнит. Это, говорят, восхитило господина Сиракава еще больше.

Короткий эпизод из "Удзи сюи моногатари" ("Истории, собранные в Удзи", разд. 66) подтверждает, каким большим уважением, граничащим с благоговейным ужасом, пользовался у двора во главе с императором Сиракава (1053-1129), здесь называемым господином Сиракава, самурай по имени Минамото-но Ёсииэ (1041-1108). К тому времени, когда произошел описанный выше случай, некоторые называли его "командиром всех самураев" и "самураем величайшей храбрости". Второе определение принадлежит Фудзивара-но Мунэтада (даты жизни неизвестны). Он записал его в своем дневнике в 1098 году, когда Ёсииэ был допущен ко двору Сиракава. Подобной чести удостаивались лишь очень немногие воины.
Ёсииэ прославился в ходе двух гражданских войн, которые традиционно называются Первой Девятилетней (1051-1062) и Второй Трехлетней (1083-1087)¹. В первой он командовал войсками под началом своего отца Ёриёси, губернатора Муцу, а в ходе второй уже сам был губернатором той же провинции. Обе войны велись с целью уничтожить могущественные кланы области Муцу, стоявшие во главе племен эбису².
Считается, что члены семьи Абэ, занимавшие главные посты в области Муцу, прежде заселенной преимущественно эбису, сами принадлежали к этой народности. Их автономия крепла, и вскоре они фактически превратились в единоличных правителей области. К тому же они не только пользовались влиянием и поддержкой среди тех, кем управляли: они были высокообразованны. Это подтверждается описанным в следующем эпизоде обменом стихами (рэнга), который, по преданию, произошел в разграр битвы между Ёсииэ и Абэ Садато, возглавлявшим противников Минамото. Говорят, что Мунэто, брат Садато, сдавшийся в плен в конце Первой Девятилетней войны, опозорил знать столичного Киото, когда кто-то, желая продемонстрировать грубость и невежество Мунэто, попытался выставить его на посмешище. Указывая на цветущую сливу - древняя поэтическая тема - его спросили, знает ли он, что это такое. Мунэто моментально откликнулся стихом:

Неудивительно, что для Ёриёси и его воинов борьба с народом, который возглавляли такие люди, борьба в чужой стране с плохим климатом оказалась делом изнурительным. Муцу была родной землей Абэ, снабжение оставалось постоянной проблемой для Ёриёси, и многие его воины дезертировали. Вожди местных кланов нередко коренным образом меняли свои пристрастия. Киёхара-но Цунэкиё, поначалу занявший сторону Ёриёси, переметнулся к Абэ вместе со своими восемьюстами воинами. За это предательство Ёриёси, как рассказывается в следующем повествовании, обрек Цунэкиё на мучительную смерть, когда тот был схвачен живым. В конце концов Ёриёси победил, когда Киёхара-но Норитакэ, могущественный лидер эбису из Дэва, присоединился к нему с 10000 воинов. Под непосредственным же началом Ёриёси находилось всего около 3000.
В одной из первых жестоких битв начала войны Ёсииэ заслужил славу великого лучника. В "Муцу ваки", описании Первой Девятилетней войны, кратко говорится об этом.

В одиннадцатом месяце того же года [1057] командующий [Ёриёси] вел армию в 1800 воинов, намереваясь уничтожить Садато и его людей. Садато, под началом которого было 4000 отборных воинов, занял оборону в Кимони и превратил крепость Коганэ-но Тамэюки в свое передовое укрепление. Дули сильные ветры, валил снег, дороги и перевалы стали труднопроходимыми. У войск Ёриёси закончился провиант, люди и лошади были истощены. Мятежники на свежих лошадях прорвали их центр и стреляли в них, покуда те пытались подняться на ослабевших ногах. Мятежников было намного больше, так что силы сторон оказались неравными. Войска Ёриёси потерпели поражение во многих стычках, несколько сот воинов погибло.
Однако Ёсииэ, старший сын командующего, далеко превосходивший всех остальных в отваге и силе, стрелял с лошади как бог. Он врывался снова и снова в ряды окружавших его воинов со сверкающими мечами, появлялся то слева, то справа, стреляя в командиров врага из своего большого лука. Ни одна стрела не прошла мимо цели, и каждый, кого она настигала, падал замертво. Он обрушивался как молния и летал как ветер. О его божественной военной доблести знали все. Воины эбису метались, и никто не отваживался бросить ему вызов.
[Тем временем] воины, охранявшие командующего, либо рассеялись, либо были ранены или убиты. В конце концов рядом с ним осталось лишь шестеро всадников. Это были Ёсииэ, Фудзивара-но Кагэмити, Оякэ-но Мицуто, Киёхара-но Садахиро, Фудзивара-но Норисуэ и Нориакира. Двести мятежников на лошадях наполовину окружили их и атаковали слева и справа, обрушив на них град стрел. Лошадь командующего рухнула, сраженная случайной стрелой. Кагэмити привел ему другую лошадь. Конь Ёсииэ тоже был убит. Нориакира сбросил с лошади одного из мятежников и отдал ее Ёсииэ. Спастись, казалось, было невозможно. Но Ёсииэ по-прежнему стоял насмерть. Мицуто и другие воины тоже отчаянно сражались. Наконец мятежники решили, что эти люди подобны богам, и отступили. Ёриёси и его воины смогли уйти.